Таня Гроттер и колодец Посейдона - Страница 65

Подхалимствующие юноши и Графин Калиостров торопливо подняли руки.

– А кто против? – вкрадчиво спросил он.

Порученцы поспешно опустили руки. Графин Калиостров подумал, как ему сохранить независимость суждений, и руку оставил, но сделал вид, что поднял ее, чтобы поймать муху. Кощеев почесал подбородок с хорошо законсервированными следами разложения. То, что он бессмертен, еще не означало, что его кожа не отмирала от старости.

– Завтра к вечеру здесь будут склепы с магнетизерами и маготворцами вуду. Крепкие ребята, выносливые, поджарые, с разрядами по боевой магии. Всех непокорных учеников маготворцы скрутят, сглазят и отправят на принудительные работы. Гроттершу, Клоппика и этого болтливого хама на пылесосе, который тарахтит тысячу слов в минуту, в Дубодам. Запишите кто-нибудь в мой еженедельник, чтобы я не забыл. Разобравшись с бунтовщиками, боевой отряд займет позиции и будет ждать. Через сутки мы пришлем магоносец «Крошка Цахес» и поставим его здесь, в бухте, чтобы Лысая Гора не рыпалась… А еще через три дня в Тибидохсе будут новые преподаватели. Эй, рыжий! Преподавателей я поручаю тебе! Распорядись накопать их на кладбище и оживить на скорую руку!.. И намекни: если забудут, кто их хозяин, мигом отправятся обратно.

Рыжий подхалим закивал, тревожно косясь на бомбу справедливости. К сожалению, бомба была заговорена только на драконбол, иначе в судейском секторе давно вырос бы белый гриб на тонкой ножке.

Бессмертник Кощеев прислушался к недовольному гулу стадиона.

– Что они хотят? – спросил он.

– Драконбол, – напомнил Тиштря.

– А-а-а, понятно! Начинайте, Графин! – Бессмертник щелкнул пальцами.

– Я вам не Графин! Попрошу добавлять «Калиостров», а то получается двусмысленность. Некоторые хамы воспринимают мой титул как типичное погоняло! – щепетильно заявил авантюрист.

– Графин, не пили мне мозги! Начинай! – рявкнул Кощеев.

В его пустых глазницах зажглись алые точки, похожие на тлеющие искры. Это был верный признак, что руководителя Магщества Продрыглых Магций срывает с катушек. Калиостров осекся. Он подал знак арбитрам, заметавшимся по полю на одинаковых пылесосиках, и, обменявшись с Тиштрей взглядами, поднял руку с перстнем.

Яркая сигнальная искра прочертила небо. Матч века между сборной Тибидохса и невидимками начался. Двадцать игроков, разом взлетев, выстроились в две линии. Таня оказалась напротив Адмирала Жульсона. Правее Жульсона, зябко кутаясь в плащ, на метле боком сидел Пуппер. Вид у него был несчастный и нездоровый. С трудом верилось, что этот сутулящийся подросток опаснее плечистого Глинта или наглого Бэд-Фэт-Рэта.

Таня понимала, чем объясняется бледность Пуппера. Гурий-человек вступил в битву с Пуппером-драконболистом. Может статься, что во время матча им придется встретиться – и встретиться уже далеко не друзьями. Никаких компромиссов в игре быть не может…

«Эх, все-таки как не хватает нам Соловья!.. И как глупо все это!» – с грустью подумала Таня. Она ощущала, что и сама выглядит неважно, не лучше Гурия.

Джинны распахнули ворота. Множество глаз устремились к ангарам: существовала примета, что команда, дракон которой взлетит первым, победит. Пифия, командированная в Тибидохс на матч, поспешно рылась в потертом чемоданчике, свинчивая походный треножник.

Первым из ангара, как комета, в вихре собственного пламени вырвался Кенг-Кинг. Магфордские болельщики восторженно завопили. Но тут Кенг-Кинг неудачно зацепил ворота ангара крылом и упал на песок. Гоярын, промчавшись над ним, обстрелял его огнем. Теперь взревели уже болельщики Тибидохса. Разъяренный Кенг-Кинг, взметнув тучу песка, взлетел и бросился на Гоярына снизу, пытаясь вцепиться ему в шею зубами. Это излюбленная тактика драконов в схватках между своими – тактика, нередко приводящая к смерти соперника. Драконы ничего не делают наполовину. Спят так спят, тоскуют так тоскуют, дерутся – так дерутся.

Однако Гоярыну, в свою очередь, было не занимать опыта. Он рванулся вперед, дохнул на Кенг-Кинга пламенем и, ударив его по спине хвостом, сшиб с крыла. В результате зубы Кенга, не затронув шеи, лишь прочертили дюжину кровавых борозд на груди Гоярына.

Пифия замахала руками и затряслась в театральном припадке, спешно соображая, какое пророчество выдать к случаю для поднятия рейтинга. Однако в голову ей упорно не лезло ничего, кроме: «Матч предстоит сложный!»

Зато Баб-Ягун пророчил совершенно бесплатно, охотно и многословно:

– Невероятно! Вы это видели? Если не видели – срочно запустите окулярами в своего окулиста, потому что ничего уже вам не поможет! Игра еще не началась, мячи не выпущены, а драконы уже сцепились! Теперь я верю, что это будет действительно БИТВА ВЕКА, а не просто рядовая драконбольная разборка! Но какова драка! Арбитры пытаются растащить драконов! Их полосатые пылесосы и круглые помидорные щеки мелькают вокруг. Вот только как они их разнимут? Боюсь, это не крысята, которых можно растащить за хвосты! Возможно, правила драконбола пора менять, сам же спорт переименовать в «драконбой». Выигравшей будет считаться та команда, чей дракон первым сделает фарш из другого дракона. Мячи же можно, скажем, бросать в судей или мало ли куда еще?.. Ого, одного арбитра схрумкали! Его пылесос и правый ботинок достались Кенг-Кингу, а вот кому досталось все остальное – это еще вопрос. Хоть Гоярын и выглядит паинькой, я бы сильно ему не доверял… Интересно, нам дадут очко за сожранного арбитра? Ну хотя бы половину очка? А?

Катя Лоткова покрутила пальцем у виска и, пролетев мимо Ягуна, устремилась на помощь арбитрам. Со стороны невидимок то же самое сделала О-Фея-Ли-Я. Она мчалась на метле и поспешно играла на флейте что-то успокаивающее. Спустя несколько секунд обе скрылись в бестолковом воздушном клубке, где поочередно мелькали хвосты, крылья и полосатые пылесосы арбитров. Скрещивались и вспыхивали струи пламени.